Итак, Другая  пришла к вам в гости;  вы приняли ее  весьма любезно, как следует рассмотрели, внимательно выслушали,  стараясь оценить  ее  так, как оценил бы посторонний или влюбленный в нее человек. Испытание было мучительным, но полезным. Вы подметили множество черточек, которые ускользнули от  вас при первой встрече. После ее ухода, в ночной тишине, когда ваш муж уже спал, вы подвели итог вечеру.

«Она не более хороша собой, чем я, но умело пользуется своей красотой. У нее прекрасный вкус.  Ее бежевое  шерстяное платье, красный поясок, берет — все тщательно  изучено, искусно подогнано, безупречно... Может быть, дело в деньгах? Нет, и платье и берет не из дорогого магазина. Просто они выбраны с любовью.  Сразу видно, что она стремится  превратить  себя в произведение искусства. Будем откровенны: в большой мере она в этом преуспела.

И вот еще что: я начинаю понимать, чем же она так привлекает Жака. Сама я застенчива и молчалива. Кроме  тех  минут, когда я испытываю  сильный гнев или огромное счастье — тогда я сама на себя не похожа, — я редко выражаю свои чувства. Это не моя вина. Так уж меня воспитали родители, люди суровые.  Вид у меня всегда чопорный, да так оно и есть. Другая же — сама естественность. Мой муж привел при ней слова  Стендаля (Жак  цитирует Стендаля! Это меня пугает...  хотя и выглядит смешно!): «Я  так люблю все естественное, что останавливаюсь на улице поглядеть, как собака   гложет кость». Она проговорила: «Метко сказано!» Сама она сочно говорит о цветах и фруктах. Чувственность можно, оказывается, выражать с большим изяществом. Я это поняла, глядя на Другую. Она прекрасная рассказчица, никогда не дает угаснуть  беседе, я же, напротив, все время думаю, что бы такое сказать».

Когда  вы вновь остались в одиночестве, вы долго плакали. Теперь уже не от ненависти и даже не от ревности. А от  сознания собственного ничтожества. Вам вдруг пришло в голову, что вы совсем недостойны вашего мужа: «Он увлекся более  яркой и привлекательной женщиной; разве  это  преступление?»  Вы так устроены, что слезы обычно знаменуют происходящий  в вашей  душе перелом  к лучшему.  Вы  справились  с собой и вытерли  глаза.  У  вас  созрело решение сразиться  с  Другой ее собственным  оружием. Она весела?  Вы  тоже станете веселой.  Она  пленяет  своей  речью?  Вы  попробуете   сделать  вашу  более содержательной, читая, чаще видясь с интересными людьми. Она  водила вашего супруга  на  выставки  картин  и кинофильмы? Разве  это  не по  силам  любой женщине, и особенно вам?

Вы  надолго сохраните  ужасное  воспоминание  о  том  периоде,  который последовал за принятием этого  решения. Поскольку Другая восторжествовала, вы  решили  стать  такой, как  она.  О!  Вы старались  целых три месяца  и причинили себе столько хлопот!  Вкладывая в свои старания всю душу,  вы были достойны  успеха!  Но  каким  это  кончилось  провалом!  Вы отважно сыграли героическую комедию. Прикидывались беззаботной,  когда сердце разрывалось от отчаяния. Без устали придумывали развлечения на субботние и воскресные дни, чтобы угодить мужу. Сначала он лишь взирал на вас с удивлением. "Что  это на тебя нашло? — говорил он. — Ты  с ума сошла! Я так рад, что хотя бы в воскресенье могу спокойно отдохнуть, а ты заставляешь  меня  бегать по музеям! Нет уж, спасибо!» В другой раз  он  сказал: «Ты  превратилась  в настоящую  трещотку.  Тебя  невозможно  остановить,  болтаешь,  болтаешь безумолку. Право, ты утомляешь меня».

А сколько  было пролито  слез в тот  день,  когда,  старательно  выбрав английский  костюм,  который, как вы  полагали, одобрила  бы  Другая,  вы  с гордостью показались в нем мужу.  Сперва он  ничего не заметил.  Наконец вы спросили:

     — Жак, ты ничего не говоришь... Как тебе мой костюм?

     — Ну, костюм хоть куда! — ответил он. В эту минуту вы решили, что все потеряно.  Оставалось прекратить  борьбу и признать победу  Другой.  Пример одной  из ваших подруг,  назовем  ее Третьей, принес  вам  спасение, раскрыв глаза на собственные ошибки.

Вы  были знакомы  с Анабеллой  с детства.  Уже  в  те  давние  годы она удивляла полным отсутствием  характера. В общем,  неплохая девочка, пожалуй,  слишком  добрая, она легко поддавалась влиянию  окружающих. И  в  частности, вашему. Было время, когда Анабелла старалась походить на вас, подражая вашим прическам и  списывая у  вас домашние задания. Позднее вы встретились вновь — она по-прежнему была готова плясать  под дудку первого встречного. Видела ли она,  что ее друзья в восторге от какой-нибудь блондинки, она тут  же шла краситься.  Замечала  ли,  что  у  модной  кинозвезды  короткий,  мастерски изваянный  резцом  божественного зодчего нос,  ее тут же охватывало желание иметь в точности такой же, и она мчалась к хирургу-косметологу. Случай вновь столкнул  ее с вами в  самую трудную для вас  минуту.  Вы  увидели, до какой степени и точеный нос,  и серебристая прядь,  и наигранная веселость портили

эту горемыку. Вы точно прозрели.

«Надо быть  не просто  естественной,  а естественной на  свой лад», — сказали вы себе.

С  этого  дня  вы  отказались  от  намерения уподобляться  Другой.  Вы попробовали сделать ее своей приятельницей.  И без труда добились этого. Не подозревая о том, вы обладали в  ее глазах  большим авторитетом.  Ваш муж, оказывается, говорил ей о вас  много хорошего; он ценил вас больше,  чем  вы полагали. И потому стоило вам поманить Другую, как она пришла. Это привело к

курьезным переменам.

Возвращаясь со службы и  заставая Другую у себя дома,  ваш муж привыкал видеть в  ней уже не  героиню  романа,  но  что-то  вроде предмета домашнего обихода. Сперва эта  неожиданная дружба забавляла его.  Ему казалось, что он царит  над вами  обеими. Но очень скоро  близость между вами и Другой  стала более тесной, чем между ним и ею. Две женщины гораздо быстрее найдут общий язык. Другая была болтлива  и потому совершила оплошность. Она не удержалась

и рассказала вам, что именно порицает в вашем супруге, прибавив, что придает гораздо большее значение дружбе с вами, нежели его мимолетной прихоти. У вас достало  благоразумия не переказывать вашему Жаку ее слова — они причинили  бы   ему  боль  и   задели  бы   самолюбие.  Это  было  бы  уже   не  только предосудительным поступком, но и тактической ошибкой. Он бы вам не поверил, поплакался бы Другой, а она бы с пеной у рта ото всего отперлась.

Вы терпеливо дожидались, пока созреют новые отношения. Лишь в одном вы послушались  советов  Другой  и воспользовались  ее опытом.  Она  дала  вам нужные адреса,  сказала,  у  кого одеваться  и причесываться.  И тут  уж вы постарались не подражать ей, а найти свой собственный стиль. Вами, как и ею, руководило стремление  к совершенству.  И  вы обрели  свое совершенство.  С неописуемым  счастьем вы заметили, что глаза  вашего мужа  с  удовольствием останавливаются на вас и что он на людях гордится вами.

С  героическим упорством  вы продолжали  приглашать и удерживать подле себя  Другую.  Следовало окончательно  подорвать  ее престиж. Это  не заняло много времени. Она исчерпала  свои  рассказы, начала повторяться. Продолжала ли  она  встречаться наедине с  вашим мужем? Маловероятно, ибо он больше  не лгал, рассказывая о том, как провел день. Ваш триумф оказался блистательным, хотя  и  тайным: однажды,  когда   вы  предложили  мужу  втроем  совершить туристическую поездку в автомобиле, ваша борьба  завершилась окончательной победой. Вы втайне ликовали. Муж с раздражением воскликнул:

     — Ну  нет!..  Снова  эта  женщина!..  Не  понимаю,  что ты так  с  ней носишься!

     — Разве ты сам не находил ее приятной?

     — Приятной, — пробурчал он, — приятной... Можно любить хорошее вино, но зачем постоянно прополаскивать  им рот... А потом, по правде  говоря, мне гораздо больше по душе быть с тобой вдвоем.