В горах, на скале, о беспутствах мечтая,

     Сидела Измена худая и злая.

     А рядом под вишней сидела Любовь,

     Рассветное золото в косы вплетая.

 

     С утра, собирая плоды и коренья,

     Они отдыхали у горных озер.

     И вечно вели нескончаемый спор—

     С улыбкой одна, а другая с презреньем.

 

     Одна говорила: — На свете нужны

     Верность, порядочность и чистота.

     Мы светлыми, добрыми быть должны:

     В этом и — красота!

 

     Другая кричала: — Пустые мечты!

     Да кто тебе скажет за это спасибо?

     Тут, право, от смеха порвут животы

     Даже безмозглые рыбы!

 

     Жить надо умело, хитро и с умом,

     Где — быть беззащитной, где — лезть напролом,

     А радость увидела — рви, не зевай!

     Бери! Разберемся потом!

 

     — А я не согласна бессовестно жить.

     Попробуй быть честной и честно любить!

     — Быть честной? Зеленая дичь! Чепуха!

     Да есть ли что выше, чем радость греха?!

 

     Однажды такой они подняли крик,

     Что в гневе проснулся косматый старик,

     Великий Колдун, раздражительный дед,

     Проспавший в пещере три тысячи лет.

 

     И рявкнул старик: — Это что за война?!

     Я вам покажу, как будить Колдуна!

     Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,

     Я сплавлю вас вместе на все времена!

     Схватил он Любовь колдовскою рукой,

Схватил он Измену рукою другой

И бросил в кувшин их, зеленый, как море,

А следом туда же — и радость, и горе,

И верность, и злость, доброту, и дурман,

И чистую правду, и подлый обман.

 

Едва он поставил кувшин на костер,

Дым взвился над лесом, как черный шатер, —

Все выше и выше, до горных вершин.

Старик с любопытством глядит на кувшин:

Когда переплавится все, перемучится,

Какая же там чертовщина получится?

 

Кувшин остывает. Опыт готов.

По дну пробежала трещина,

Затем он распался на сотню кусков,

И... появилась женщина...