по ночам во тьме молчаливой,

 когда собираются звезды

 к лунному водопою

 и смутные листья дремлют,

 свесившись над тропою.

 И кажусь я себе в эту пору

 пустотою из звуков и боли,

 обезумевшими часами,

 что о прошлом поют поневоле.

 Я твое повторяю имя

 этой ночью во тьме молчаливой,

 и звучит оно так отдаленно,

 как еще никогда не звучало.

 Это имя дальше, чем звезды,

 и печальней, чем дождь усталый.

 Полюблю ли тебя я снова,

 как любить я умел когда-то?

 Разве сердце мое виновато?

 И какою любовь моя станет,

 когда белый туман растает?

 Будет тихой и светлой?

 Не знаю.

 Если б мог по луне гадать я,

 как ромашку, ее обрывая!