Смертным хрипом исходит полночный эфир,

и красны голубые экраны.

Рядом с нашей землей разорвавшийся мир

стал похож на открытую рану.

Кровью наших парней горный воздух пропах

на Востоке, седом и степенном…

Снова в селах, в станицах, в больших городах

плачут матери — как в сорок первом.

…Там на каждом шагу поджидают ребят —

необстрелянных, юных, зеленых —

и ракетный огонь, и старинный булат,

и свирепость врагов закаленных.

Даже в шуме базара, жужжа, как пчела,

под лопатку впивается пуля.

…Нет, недаром романы писались вчера

о цветущих деревьях в Кабуле.

И, на той необъявленной, долгой войне

обожженные смертью и зноем,

возвращаются парни к родной стороне —

и уже не находят покоя.

Их уже никакой не пугает запрет.

Их победы — больней, чем утраты.

И салюты не всходят в честь этих побед,

как всходили они в сорок пятом…