Будет день — и станет наше горе

Датами на цоколе историй,

И в обжитом доме не припомнят

О рабах былой каменоломни.

Но останется от жизни давней

След нестертый на остывшем камне,

Незаглохшие без эха рифмы,

Незабытые чужие мифы,

Не скрижали дикого Синая —

Слабая рука, а в ней другая,

Чтобы знали дети легкой неги

О неупомянутой победе

Просто человеческого сердца

Не над человеком, но над смертью.

Так напрасно все ветра пытались

Разлучить хладеющие пальцы.

Быстрый выстрел или всхлипы двери,

Но в потере не было потери.

Мы детьми играли на могиле.

Умирая, мы еще любили.

Стала смерть задумчивой улыбкой

На лице блаженной Суламиты.