О высок, весна, твой синий терем,

Твой душистый клевер полевой.

О далёк твой путь, за звёздами на север,

Снежный ветер, белый веер твой.

Вьётся голубок. Надежда улетает.

Катится клубок… О, как земля мала.

О, глубок твой снег и никогда не тает,

Слишком мало на земле тепла.

Мёртвый проснётся в могиле,

Черная давит доска.

Что это? Что это? — Или

И воскресенье тоска?

И воскресенье унынье?

Скучное дело — домой.

… Тянет Волынью, полынью,

Тянет сумой и тюрьмой.

И над соломой избёнок,

Сквозь косогоры и лес

Жалобно плачет ребёнок,

Тот, что сегодня воскрес.

Восточные поэты пели

Хвалу цветам и именам,

Догадываясь еле-еле

О том, что недоступно нам.

И эта смутная догадка,

Полу-мечта, полу-хвала,

Вся разукрашенная сладко,

Тем ядовитее была.

Сияла ночь Омар Хайяму,

Свистел персидский соловей,

И розы заплетали яму,

Могильных полную червей.

Быть может, высшая надменность:

То развлекаться, то скучать,

Сквозь пальцы видеть современность,

О самом главном — промолчать.