Сейчас, под солнцем Монако, я читаю,  querida, "Письма некоторым людям" Поля  Валери',  недавно  опубликованные его родными.  Любите ли  вы  Валери? Надеюсь,  да.  В  противном  случае у  нас  появился  бы серьезный повод для разногласий. Я  считаю  Валери  одним из  двух  самых умных людей, которых я знал; другим был философ Ален.  Предвижу, что многим придется не по нраву это мое признание!

В  одном  из  своих писем Валери пишет: "Историю  человека щепетильного можно резюмировать так: чем  дольше  он живет, тем сильнее  сожалеет  о том, мимо  чего  когда-то  прошел,  испытав  чувство   неприятия.   В  юности  он почувствовал отвращение к женщине.  Любовь представлялась  ему тогда чем-то отталкивающим... Повзрослев, он начал неприязненно относиться ко всему, что связано  с  деньгами. Некоторое время успех — даже  слава — казались  ему чем-то зазорным... Но то, что теперь ему осталось — выжимки, очищенные ото всех   "побочных   продуктов", — оказалось  столь   мелким,  невесомым, малозначительным и до такой степени лишенным цены, что и жизнь-то нечем было украсить. Отсюда  и невеселые воспоминания о  прошлом, и сожаления, и жалкий вид человека, непонятого другими, и горечь, неизбывная горечь".

Есть много верного в этих рассуждениях, относящихся  к  1915 году,  то  есть к тому времени,  когда Валери сам еще не познал славу со всеми ее  "побочными продуктами". Отказываться от того, что тебе предлагает жизнь, если ты можешь принять это без ущерба для собственной чести, просто  безрассудно. Да, в  юности  нужно  познать  любовь,  чтобы не испытывать трагических мук и злости на самого себя в возрасте, когда любовь нам  уже  больше не дается. Да,  нужно заслужить к старости почет,  чтобы не влачить под  конец  жизни  горестные  и жалкие дни.  Сам  по  себе  успех не свидетельствует  о  таланте,  но  человека  талантливого  он  избавляет  от соблазна гнаться за успехом на склоне лет.  Мораль:  не следует пренебрегать ничем из того, что можно обрести в жизни, не совершая ничего недостойного.

Поэтому, когда у  вас будет взрослый сын, сударыня, предостерегите его от  абстрактных  и крайних  представлений,  которые  в  старости  обернутся горькими  сожалениями.  Внушите  ему,   что  от  любви  остаются  чудесные воспоминания. Жерар Бауэр*,  который находится  здесь вместе со мной, пишет предисловие к "Мемуарам  Казановы". Он рассказывал мне вчера о своем герое. Этот необыкновенный искатель приключений не мог пропустить ни одной юбки, ни одного  ломберного  стола  и   обладал   удивительным  даром  рассказчика, заставлявшим окружающих искать с  ним знакомства. К чему все это привело? К тому, что в зрелом возрасте он написал  историю своей бурной жизни и  шагнул прямо  в бессмертие.  Это не значит, что ваш дорогой  отпрыск  должен  взять Казанову за  образец.  Только необычайно одаренный человек  может  сыграть в жизни столь дерзостную роль; к тому же мы живем не в восемнадцатом столетии.

Я  только  советую  ему следовать мудрым  советам Горация: "Лови же день — красотку — и фортуну, — коль скоро боги тебе удачу ниспошлют".

Я прекрасно понимаю,  что ясность духа, отсутствие зависти, женолюбия и честолюбия приличествуют  старости, кроме того, я знаком с людьми,  которые умудрялись чувствовать себя счастливыми, не имея ничего из того, что другие полагают необходимым для счастья. Я и  сам  стараюсь принимать свою  жизнь такой, какова  она есть,  и не сравнивать ее с жизнью других; мне это удается, но я отдаю себе отчет в том, что   подобная  мудрость  давалась  бы   мне  с  большим  трудом,  будь  мое существование  совсем лишено  радостей. Словом, не станем гнаться за благами мира сего с неприличной горячностью, но, повстречав их на своем пути, примем их  с благодарностью. Редки те, кому ни разу  в жизни не выпало счастья,  но еще более редки те, кто сумел его сохранить. Обретя вас, дорогая,  я не хочу вас терять и удерживаю подле себя. Прощайте.